БОГАЧ И ПОЭТ
С великим Богачом Поэт затеял суд,
И Зевса умолял он за себя вступиться. Обоим велено на суд явиться. Пришли: один и тощ, и худ, Едва одет, едва обут; Другой весь в золоте и спесью весь раздут. «Умилосердися, Олимпа самодержец! Тучегонитель, громовержец!» Кричит Поэт: «чем я виновен пред тобой, Что с юности терплю Фортуны злой гоненье? Ни ложки, ни угла: и всё мое именье В одном воображенье; Меж тем, когда соперник мой, Без выслуг, без ума, равно с твоим кумиром, В палатах окружен поклонников толпой, От роскоши и неги заплыл жиром».— «А это разве ничего, Что в поздний век твоей достигнут лиры звуки?» Юпитер отвечал: «А про него Не только правнуки, не будут помнить внуки. Ему ж в пожизненность я блага мира дал. Но верь, коль вещи бы он боле понимал, И если бы с его умом была возможность Почувствовать свою перед тобой ничтожность,— Он более б тебя на жребий свой роптал». |
Примечания
XVIII
БОГАЧ И ПОЭТ
Впервые напечатана в «Северных цветах на 1825 г.», стр. 283—284; написана не позднее 1823 г. Автограф: ПД 3 (I — 27 л., II — 26 л.). Крылов первоначально предполагал озаглавить басню «Вельможа и Поэт», но, возможно из цензурных соображений, заменил Вельможу Богачом.
Рукописные варианты (ПД):
ст. 1 | [Поэт к Юпитеру Вельможу позвал в суд] (I) Поэт с Вельможею затеял суд (I) |
ст. 2—3 | И на него просил у Зевса он управы. Обоих велено представить для расправы (II) |
ст. 20 | Не только правнуки, не будут ведать внуки (II; СЦ — Ж) |
ст. 23 | (II; СЦ — Ж) |