|
ПЕСТРЫЕ ОВЦЫ
Лев пестрых не взлюбил овец.
Их просто бы ему перевести не трудно; Но это было бы неправосудно — Он не на то в лесах носил венец, Чтоб подданных душить, но им давать расправу; А видеть пеструю овцу терпенья нет! Как сбыть их и сберечь свою на свете славу? И вот к себе зовет
Медведя он с Лисою на совет —
И им за тайну открывает, Что, видя пеструю овцу, он всякий раз Глазами целый день страдает, И что придет ему совсем лишиться глаз, И, как такой беде помочь, совсем не знает. «Всесильный Лев!» — сказал, насупяся, Медведь: «На что тут много разговоров? Вели без дальних сборов Овец передушить. Кому о них жалеть?» Лиса, увидевши, что Лев нахмурил брови, Смиренно говорит: «О, царь! наш добрый царь! Ты верно запретишь гнать эту бедну тварь — Осмелюсь я совет иной произнести: Дай повеленье ты луга им отвести, Где б был обильный корм для маток И где бы поскакать, побегать для ягняток; А так как в пастухах у нас здесь недостаток, То прикажи овец волкам пасти. Не знаю, как-то мне сдается, Что род их сам собой переведется. А между тем пускай блаженствуют оне; И что б ни сделалось, ты будешь в стороне». Лисицы мнение в совете силу взяло,— И так удачно в ход пошло, что, наконец, Не только пестрых там овец — И гладких стало мало. Какие ж у зверей пошли на это толки?— Что Лев бы и хорош, да все злодеи волки. |
Примечания
XXVII
ПЕСТРЫЕ ОВЦЫ
При жизни Крылова не печаталась; впервые была опубликована В.Кеневичем по рукописи в «Русском архиве», 1867 г., вып. 3,стр. 386—392. Автографы: ПД42, ПД51 (I — 38л., II — 37 л., III — 36л.). Судя по черновым автографам, эта басня писалась одновременно с баснями «Мельник» и «Змея и Овца», т. е. не позднее 1823 г., и вместе с ними должна была войти в седьмую книгу басен издания 1825 г. Поскольку в седьмой книге оказалось 26, а не 27 басен, как это было объявлено в «Литературных листках» (1824 г., № 4) (см. вступительную заметку к примечаниям), то можно с достаточной уверенностью считать, что эта басня не вошла в седьмую книгу по цензурным причинам и должна быть в нее включена. Из четырех автографов этой басни один чистовой , по нему и печатается текст в настоящем издании.
В. Кеневич высказал предположение, что «Пестрые Овцы» явились откликом на «университетскую историю», «занимавшую в то время общественное мнение» (Примечания, стр. 218). В конце 1821 г. был сделан донос на «вольнодумство» видных профессоров Петербургского университета — Галича, Арсеньева и др. Было произведено специальное расследование их деятельности, руководившееся известными ретроградами: Д. Руничем, М. Магницким и министром духовных дел и просвещения кн. А. Н. Голицыным. Комиссия нашла в лекциях этих профессоров «обдуманную систему неверия — правил зловредных и разрушительных в отношении к нравственности, образу мысли и духу учащихся и к благосостоянию всеобщему». По распоряжению Александра I был отрешен от должности ректор университета, а обвиняемые профессора уволены. Пострадали при этом и многие студенты, уволенные из университета «по неблагонадежности» (см. М. Сухомлинов, Исследования и статьи, т. I, СПБ., 1889, стр. 239—267).
Рукописные варианты:
Черновая редакция (ПД 51 I — л. 38):
Черновая редакция (ПД 51 II — л. 37):
| То прикажи ты их волкам пасти И мнение Лисы в совете силу взяло Проект сей выполнен <2 неразбр.>: И так удачен был, что, наконец, И гладких видно мало. |
Рукописные варианты (ПД 51 I — 37 л.):
| ст. 4 | Он не затем в лесах носил венец |
| В такой кручине и печали, Медведя и Лису он признал на совет |