СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБЙНИК
В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей В один и тот же час: Грабитель (Он по большим дорогам разбивал, И в петлю, наконец, попал); Другой был славою покрытый Сочинитель: Он тонкий разливал в своих твореньях яд, Вселял безверие, укоренял разврат, Был, как Сирена, сладкогласен, И, как Сирена, был опасен. В аду обряд судебный скор; Нет проволочек бесполезных: В минуту сделан приговор. На страшных двух цепях железных Повешены больших чугунных два котла: В них виноватых рассадили, Дров под Разбойника большой костер взвалили; Сама Мегера их зажгла Что трескаться стал в сводах адских камень. Суд к Сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонек;
Но там, чем далее, тем боле разгорался. Вот веки протекли, огонь не унимался. Уж под Разбойником давно костер погас: Под Сочинителем он злей с часу́ на час. Не видя облегченья, Писатель, наконец, кричит среди мученья, Что справедливости в богах нимало нет; Что славой он наполнил свет И ежели писал немножко вольно, То слишком уж за то наказан больно; Что он не думал быть Разбойника грешней. Тут перед ним, во всей красе своей, С шипящими между волос змеями, С кровавыми в руках бичами, Из адских трех сестер явилася одна. «Несчастный!» говорит она: И ты ль с Разбойником себя равняешь? Перед твоей ничто его вина. По лютости своей и злости, Он вреден был, Пока лишь жил; А ты... уже твои давно истлели кости, А солнце разу не взойдет, Чтоб новых от тебя не осветило бед. Твоих творений яд не только не слабеет, Но, разливаяся, век-от-веку лютеет. Смотри (тут свет ему узреть она дала), Смотри на злые все дела И на несчастия, которых ты виною! Вон дети, стыд своих семей,— Отчаянье отцов и матерей: Кем ум и сердце в них отравлены?— тобою. Кто, осмеяв, как детские мечты, Супружество, начальства, власти, Им причитал в вину людские все напасти Не ты ли величал безверье просвещеньем? Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облек И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна Полна Убийствами и грабежами, Раздорами и мятежами И до погибели доведена тобой! В ней каждой капли слез и крови — ты виной. И смел ты на богов хулой вооружиться? А сколько впредь еще родится От книг твоих на свете зол! Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!» Сказала гневная Мегера — И крышкою захлопнула котел. |
Примечания
XXIV
СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБОЙНИК
Впервые напечатана в брошюре «Три новые басни И. А. Крылова, читанные в торжественном собрании Публичной библиотеки января 2 дня 1817 г.», СПБ, 1817 г., стр. 8—11; написана не позднее декабря 1816 г. Автограф: ПБ 13 Сам Крылов отрицал применение его басни к Вольтеру и, как сообщал Ю. Нелединский-Мелецкий в письме к А. Оболенскому, говорил, что «и в голове у него не было» «метить в Вольтера» (письмо от 20 декабря 1823 г.). В ответ на упреки французской критики Я. Толстой издал в Париже особую брошюру в защиту Крылова, отрицая в ней отнесение басни «Сочинитель и Разбойник» к Вольтеру («Quelques pages sur l`anthologie russe», Р., 1824).
Рукописные варианты:
ст. 8 | Вселял безбожие, укоренял разврат (ПБ) |
ст. 17 | Дров под Разбойника большой костер ввалили (ПБ; ТНБ — Е) |
ст. 38 | [Безумец! Ты ли говорит она] (ПД 69) |
ст. 57 | [Родство, супружество, начальства, власти] (ПБ) |
ст. 59 | И связи разрывал святые обществ?— Ты (ПБ) |
ст. 63 | И вон, упоена твоим ученьем (ПБ; ТНБ — И) |
вм. ст. 71—72 | А сколько впредь еще случится От книг твоих на свете зол. Ужель ты счел? |
ст. 75 | И крышкою нахлопнула котел. (ПБ; ТНБ — И) |