Иван Крылов: Письмо. Сумароковой М. П. Август 1801 г.

Простите мне, сударыня Марья Павловна, что так долго не отвечал я на прелестное письмо ваше, которое мне чрезвычайно много принесло удовольствия. Несколько раз перечитывал я его и на всякой строке видел и ваше доброе сердце и вашу чувствительность; сохраняйте их, и вы будете любезны и почтенны для всех честных людей; умножайте свои познания, и вы далеко назади оставите тех пригоженьких куколок, которые тогда только и живут, когда они вальсируют.

Вы видите, что я по-старинному не щажу нравоучений, но если б я меньше желал вам добра и меньше бы знал 344 вас, то бы, конечно, за неучтивость почел говорить нравоучения пятнадцатилетней девушке; но вы никогда ими не скучали. Счастливы будете, если, и вступя в свет, станете предпочитать добрые советы глупым ласкательствам — и если охотнее станете слушать замечания на ваши недостатки, нежели похвалы вашим совершенствам.

Наконец, и вы оставили прелестное Казацкое. Угадать ли, с кем вам более всего жаль было расстаться? С вашим воробьем — неправда ли? Божусь, что и я не без жалости воображал эту разлуку. Бедная птичка, она, верно, еще долго после вашего отъезда будет прилетать к вашему окну. С каким удовольствием читал я об ней. Если б это попалось мне где-нибудь в книге, то бы меня ни в половину так не тронуло, для того, что я бы почел это за сказку. Но в вашем письме меня чрезвычайно это растрогало. Видите ли, что я вам более печатного верю. Канарейки ваши так же очень милы, и я бы любопытен знать, где они остались, когда вы поехали из Казацкого.

Читал я у папеньки вашего ваш журнал французский. Приятно мне было знать, что вы меня в нем вспоминаете, и я вас тысячу раз за то благодарю. Но видите ли, что вы меня этим журналом оправдали, вспомните, какие у нас бывали споры, когда советовал я вам письма писать журналом, а вы спорили, что этого сделать никак нельзя — однако же на моем сбылося. Журнал ваш довольно любопытен, мы нашли в нем много мыслей таких, которые вам честь делают, а сверх того написан он очень хорошо: стало, я прав, и вам нужно только было не полениться.

Посылаю вам с Прасковьей Андревной гостинцу по книжке — желаю, чтоб они вам понравились, а прочие покупки по вашей комиссии сам вам буду иметь удовольствие отдать, когда приеду в Москву.

Если вы не переменили намерения учиться рисовать, то я вам купил здесь прекрасный гостинец, а именно рисовальную школу прекраснейшую, а если отдумали, то я, как бесполезную для вас вещь, у себя оставлю.

Прощайте, будьте здоровы. Видите, что и я не мало исписал бумаги — и перемог свою лень — в благодарность за то, что вы не забываете вашего покорнейшего слугу И. Крылова.

родилась около 1787 г.— дочь писателя Павла Ивановича Сумарокова (племянника знаменитого А. П. Сумарокова), служившего в Преображенском полку под начальством князя С. Ф. Голицына и женатого на его двоюродной сестре. Крылов с 1797 г. жил вместе с Сумароковыми у кн. Голицына в его имениях Зубриловке (ныне — Пензенской области) и Казацком (близ Киева), давая уроки двум сыновьям князя. Ученицей Крылова была и М. П. Сумарокова. По позднейшему рассказу М. П.Сумароковой Я. К. Гроту, письмо Крылова написано им в августе 1801 г. (это примерно совпадает и с указанием Крылова в письме, что М. П. было в это время 15 лет) в Москву, куда к сентябрю должен был приехать вместе с Голицыным и он сам. Письмо М. П., на которое отвечает Крылов, равно как и упоминаемый им ее французский дневник («журнал»), до нас не дошли.

Прасковья Андреевна Киевская — дочь управляющего Зубриловкой.

Няня Кузьминишна

О М. П. Сумароковой и Крылове вспоминает и Ф. Ф. Вигель, также живший в это время в Казацком («Записки», I — II, М., 1892 г., стр. 132—133).