А. М. КАРАТЫГИНА
ИЗ "ВОСПОМИНАНИЙ"
Родилась я в Петербурге 4 февраля 1802 года. Отец мой Михаил Щетрович) Колосов был музыкантом в оркестре императорских театров; матушка моя - известная пантомимная танцовщица Е<вгения> И<вановна> Колосова.
Первый пансион, куда я была отдана семи лет ох роду, содержала госпожа Неймейстер, жена домашнего врача нашего семейства. Когда мне минуло девять лет, на публичном экзамене нашем читала я басню И. А. Крылова "Соловей" в присутствии самого Ивана Андреевича, который подозвал меня к себе, обнял и расхвалил меня, и, узнав, что я дочь давно с ним знакомой Е. И. Колосовой и что мать моя находится в числе родителей, присутствующих на экзамене, по окончании его подошел к ней и предсказал ей, что я непременно буду со временем хорошею актрисою; на что мать моя отвечала, что она вовсе не предназначает меня на театр <...>
Академии художеств. У них бывали часто домашние спектакли, в которых участвовали, кроме членов их семейств, И. А. Крылов, П. А. Катенин, М. Е. Лобанов и моя мать. Мне остались в памяти два замечательные представления:] "Хвастуна", комедии в стихах Княжнина, у Олениных, в которой роли хвастуна и его дяди играли в совершенстве П. А. Катенин и И. А. Крылов; 1 и у Бакуниных - "Модной лавки", комедии И. А. Крылова, в которой роли Сумбурова и его жены играли сам Иван Андреевич и В, И, Бакунина неподражаемо <...>
В это время возвратилась светлейшая княгиня Екатерина Ильинишна, вдова фельдмаршала светлейшего князя М. И. Голенищева-Кутузова-Смоленского, из-за границы. Родные ее устроили для ее встречи, на Петергофской дороге в здании "Красного кабачка" 2, костюмированный бал с разными сюрпризами; между прочим И. А. Крылов, в костюме шарманщика, приставив огромную шарманку к стене, предложил показывать китайские тени и выпускал из отверстия, сделанного в стене, сквозь шарманку всех участвовавших в разных сценах, которые были разыграны <...>
Мне памятно, как сыновья Алексея Николаевича Оленина снаряжали во дворец И. А. Крылова, которого желала видеть императрица Мария Федоровна. Иван Андреевич, как это современникам его всем хорошо известно, был большой неряха. Его умыли, причесали и, принарядив в новеньким мундир служащих при императорской Публичной библиотеке, привели показать Е. М. Олениной. Он подсел к нам в гостиной и, когда настало время ехать, мы спохватились о трехугольной шляпе его, которую не находили. Наконец и Иван Андреевич поднялся искать ее вместе с нами. Тут, к ужасу нашему, увидели мы на кресле, с которого он встал, какой-то блин, из которого торчал весьма помятый плюмаж. Увы! это была шляпа, на которой в продолжении получаса покоилась тучная особа его! Можно вообразить себе, какого труда стоило дать ей несколько приличный вид.
"МОЕ ЗНАКОМСТВО С А. С. ПУШКИНЫМ"
"Бориса Годунова" 1. Он очень желал, чтобы мы с мужем прочитали на театре сцену у фонтана, Димитрия с Мариною. Несмотря, однако же, на наши многочисленные личные просьбы, гр. А. X. Бенкендорф, с обычпою своею любезностью и извинениями, отказал нам в своем согласии: личность самозванца была тогда запрещенным плодом на сцене.