ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Какой это пренесносный человек! Вертляй с своими новостями меня уморил. Дарья, знаешь ли, что из всех моих любовников нет его скучнее; однако посмотри, когда должно быть ко мне Ветрону и Пустону, — это два такие любовника, чтоб я вечно желала быть с ними. Но кстати: где тот стихотворец? Введи его сюда, мне ужесть хочется с ним познакомиться.
Он, сударыня, в кухне; еще успеет здесь быть. Пожалуйте, я посмотрю наперед, когда должно быть вашим господам. (Развернув книгу.) Пустону в среду поутру в десятом часу; Милону в субботу по полудни в четвертом.
Очень хорошо. Однако, как ты думаешь, не удивительная ли и не с расчетом ли я женщина? Вить эдакая книжка не у всякого водится! Я для того-то и довела своими расчетами до того, что граф на мне женится.
Признаться надобно, сударыня, что вы в сем случае совершенны; не всякий бы вступился в такие подробности. Да полно, вить вы и память преострую имеете: как вы думаете? Я поныне не надивлюсь, что вы не только имена своих любовников, но и время, в которое каждый из них должен к вам приходить, помните.
В таком расчете много погрешают женщины, и оттого-то выходит иногда суматоха. В сей же книге записываю я, сколько с кого получаю подарков... А кстати о подарках: умеешь ли ты арифметике?
Сложение только, сударыня!
Да оно-то мне и нужно. Сложи, пожалуй, сколько я в нынешний месяц получила подарков, чтобы по тому можно было расположить мою свадьбу.
И я, сударыня, имею также намерение просить у вас позволения замуж.
За кого?
Да за стихотворца-то. Вы не поверите, как он в меня влюбился!
Ха, ха, ха! стихотворец хочет жениться на служанке, — это противно законам общежития.
Какие там законы, сударыня, где деньги или любовь впутаются!
Да введи его ко мне, пожалуй!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
(одна.)
Признаться, что такой жених, как граф, нескоро подвернется в пару женщине моего состояния. Однако любовь и хитрость много чудес делают, так для чего ж мне не употреблять того, чем весь нынешний свет пользуется?
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Я, сударыня, имею честь быть... тем... тем самым, которого... вы... имеете честь видеть, и пришел просить вашего графского сиятельства... о том... о том... что вам угодно... (Кланяется.)
Конечно, о том, чтобы представить вас графу. Будьте уверены, что я дам ему о вас понятие. Я смертельная охотница до стихотворства — не доказывает ли это одно, что я отменная женщина?
Конечно, ваше сиятельство: охота до поэзии есть такой дар, который уделяется небом самым отличнейшим смертным и в котором числе находятся я и ваше сиятельство.
Да в каком роде сочинений вы упражняетесь?
не слушая его, отходит к зеркалу, зачиная без слов арии, а он продолжает.) Я пишу, сударыня, трагедии, комедии, поэмы... (Видя, что его не слушают.) Сударыня...
Прекрасно, продолжайте, сударь, я слушаю!
(подходя к ней, кричит в самое ухо.)
Я пишу, ваше сиятельство, поэмы, рондо, баллады (она уходит к другой стороне, а он за нею) , еще, ваше сиятельство, сонеты, эпиграммы, сатиры (она от него уходит, а он за нею) , письма, романы (остановя ее) , еще, ваше сиятельство...
Нет, нет, довольно, сударь: я и от этого чуть на ногах стою.
Нет еще, ваше сиятельство, я пишу похвальные стихи.
А! сударь! не можете ли вы потрудиться в похвальных стихах...
С превеличайшею охотою, скажите только достоинство того, кому вы хотите, чтобы я сделал стихи.
Моей собачке.
И, сударыня! вместо собачки, я лучше вам сделаю!
Вы можете описать собачкину красоту, достоинства, резвость, ласковость...
Это все в вас находится, сударыня, и поверьте, ваше сиятельство, что я во всей строгости похвальных писем опишу ваши достоинства.
Ну, так ежели не хотите одолжить собачку, одолжите хотя меня, для того, что, признаться, я великая охотница до стихов; и еще сказать вам дурачество, — я сама хочу учиться стихи делать.
Ваше сиятельство, превеликое дарование к тому имеете, то есть охоту. Поверьте, что ныне, не имея других, с одним сим дарованием ужасно много сочиняют.
То-то и мне было хотелось, да правила не знаю.
И, сударыня! какая безделица! Верите ли вы, что я без всякого правила написал шесть томов.
Какое пылкое воображение! и вы, я думаю, скоро можете сочинять?
Я, сударыня, в один вечер могу по 600 стихов ставить.
Возможно ль? Так сделайте же теперь опыт вашего искусства и напишите мне маленькие стишки, а я велю подать столик и бумаги.
Как, сударыня, так скоро? однако не лучше ли, как бы несколько после!
Нет, нет, пожалуйста, теперь. Девка! (Дарья приходит.) Подай столик, чернильницу и бумаги... Сколько вам надобно?
Да велики ли стихи вы желаете?
Строк в 12.
Так не более 49 листов.
Подай же две дести. (Дарья уходит).
Разве эта девушка у вас горничная, сударыня?
Горничная. Однако ж это ничего; ежели вы хотите, она может вам быть доброю парою. Граф и я ее очень любим. Итак, вы можете получить двойную милость.
(особо.)
Ну, попал я впросак! (Ей.) Нет, ваше сиятельство, я никак на ней жениться не хочу, извините!.. у меня совсем охоты нет жениться.
Да как же, вить вы сами сказали, что вы на ней женитесь.
Я?.. Нет, сударыня, она вам соврала. Кстати ли наперснику Аполлона вздумать такую околесицу?
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
(один думает, ходя по театру.)
Чорт знает, ума не приложу, чем зачать!.. Как бы она велела на себя написать сатиру, так бы я пропасть нашел материи, а похвала ни с которой стороны не клеится... Э!.. пожалуй... вздумал!
Браво, г. Рифмохват! лучше этого целый город не выдумает; дай положу скорее на бумагу... ну, вот уже и позабыл... Прекрасна...
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
(вбегая с сердцем на театр, ударяет его по плечу,
а он пугается.)
Послушай-ка, господин мой будущий супруг, я уже слышала, что ты отдумал на мне жениться...
Кто, я?
Да, ты, стихотворная голова! Да знаешь ли, я докажу, что я прямо женщина, и женю тебя на себе поневоле.
Как?
Я донесу правительству...
Ну, пропал я! Да помилуй, что донесешь?
Ах, сохрани боже! Что ты скажешь?..
Да, да, что ты со мною уговорился меня взять за себя.
(особо.)
Ух, как я испужался! Ну, теперь как гора с плеч свалила. (Ей.) Я уговорился, но разве не могу отговориться?
Знай же, коли так, что дорого тебе отговорка будет стоить: я пойду и в сей час изорву твою пакостную книгу, которую я выутюжила, наскажу на тебя графу и сделаю не только то, что ты не поднесешь ему книги, но будешь отсель прогнан в три шеи.
Меня в три шеи?
А что ты думаешь? или вы, стихотворцы, надеетесь на то, что вы можете ругать? Однако, ежели вы можете писать сатиры... то графы могут вас травить своими собаками. Прощай. Я теперь же все к тому приготовлю.
Пропал я! Что мне делать? Дарья! постой.
Зачем? чтобы видеть, как ты надо мною смеяться станешь?
Ах, нет, поверь, нет; я хочу с тобою помириться.
Ты и этого не достоин; а ежели теперь помиришься, то можешь ли ты меня уверить, что вперед еще не изменишь?
Я тебе клянусь.
О! пустое! И давича вить ты уже клялся... Нет, коли хочешь, чтоб я поверила тебе, так клянись мне, стоя на коленях, по праву настоящих любовников.
Как, стихотворцу на коленях?
О! так в сей же час пойду издеру твое сочинение!
(с жалостью.)
Ин, изволь, Дарья!
Вот так-то лучше! постой же, я сяду.
(стоя на коленях.)
Я клянусь тебе небом и землею, солнцем и луною, месяцем и звездами, что я на тебе женюсь и что я... ну, довольно ли тебе?
Полно покамест! Ну, смотри, сударь, я от тебя клятву по форме приняла. На же, запечатай ее.
Как?
Ты должен поцеловать мою руку.
Ах!
Ну, ну, или у меня все будет ни в грош!
(целует морщась и особо.)
Уф, как солоно!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
А, а, мошенница! поймал я тебя! Так-то ты клялась мне в своей летучей верности!
А теперь мне другой клянется. Неужели ты хочешь, чтоб я тебя всем на свете предпочла?
А то как же бы ты думала? Знаешь ли ты, голубушка, что ты меня любить так люби, а не то ежели только хоть нос за ворота выставишь, то у тебя и его не будет.
Какая диковина! нос не голова; я на тебя плюну.
Помни же ты, плутовка!
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
А ты, господин стихоткач, затем разве сюда пришел, чтоб подманивать чужих девок? Знаешь ли, что я имею позволение на ней жениться?
Я ее подманиваю... небо меня сохрани!
Ба! как, разве не ты теперь перед нею на коленях ползал? Да знаешь ли ты, умная голова, что я тебя в состоянии заставить вечно так ползать? Я не люблю соперников, не только стихотворцев, ни французских парикмахеров.
(особо.)
Ну, попался я из огня в полымя!.. однако ж не струсим... (Гордо.) Послушай, государь мой, я тебе говорю, чтоб ты не мешал мне сочинять.
Чорт ли тебе мешает! А ты для чего мне мешаешь любить?
Ты у меня ни в чем отчету не можешь требовать. Знаешь ли ты, что я пишу похвальные стихи госпоже Новомодовой?
Ну, так я у тебя на спине напишу по-своему стихи же.
И! Знаешь ли, друг мой, что у меня теперь в голове все девять муз и с Аполлоном?
Послушай же, господин стихотворец, ежели ты отсель добровольно не выберешься, так я выгоню палкой на улицу и тебя и всю твою нищую братью!
Андрей, я пожалуюсь графу или барыне!
Нет, так я бьюсь об заклад моей перчатки против головы, что ты с нынешних пор никогда их не увидишь. Я тебя к воротам близко никогда не велю подпускать.
Нет, мой друг, я выйду на улицу и перед окнами барыни буду на тебя жаловаться.
Да помнишь ли ты, что мы живем в четвертом этаже?
А ты думаешь, что я охрип! Благодаря небо, я своим голосом двенадцать голосов заглушить могу. Я-таки выйду на улицу, стану перед окном, закричу: милостивая государыня, ваше будущее сиятельство благоизволило повелеть мне написать в вашу славу похвальные стихи (Рифмохват, поднявши вверх голову, кричит, а Андрей, взяв его под руку, выводит; Рифмохват, не переставая вверх глядеть, кричит) , и для того, чтобы написать вам 12 стихов, запасся я 48-ю листами, из которых уже половина была написана. Я расположился в прихожей вашего сиятельства, но мне помешал его сиятельства егерь Андрей, не знаю чей сын. И этот Андрей, по неизвестным мне причинам, вывел меня на улицу в самом жару моего воображения.
Поди, поди, прохолодись немного! Чорт бы тебя взял, какой еще навязался на мою шею соперник!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Андрей! что это за кричащий человек встретился со мною на лестнице? Я его сколько ни спрашивал, он на меня взглянуть не хотел.
Это, сударь, бешеный стихотворец. Вы удивитесь...
Чему дивиться? Может быть, нонче на Парнасе каникулы. Он же и давича за мною бежал, но я подумал, что это кто-нибудь из моих должников, и для того бросился скорее в карету. Какие ж прекрасные серьги и склаваж я привез моей невесте!
Да вы-таки на ней женитесь, сударь?
Ты это знаешь.
Однако, не худо бы сделали, ваше сиятельство, если бы исполнили давишнее ваше предприятие, то есть чтобы получить испытание о ее верности. Я здесь что-то нередко вижу гостей, которые заставляют меня подозревать.
Плюнь на все подозрения; может быть, какие нибудь знакомые...
Какие знакомые! Когда бы они были что-нибудь не более, так она бы их от вашего сиятельства не таила.
Правда, Андрей, я и сам то же думаю. Однако... Да вот и она! Посмотрим, как-то я буду принят; а то вить я не хочу жениться для того, чтобы содержать на свой кошт... Поди отсель.
Смотрите же, ваше сиятельство, чтоб не выросли...
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
А, граф! тебя ль я вижу? Я умирала, думая, что мне сегоднишний день должно будет томиться в скуке, не видя тебя; и ты не поверишь, что все утро ворожила о тебе в карты. Извини, что я давича не приняла, божусь тебе, что у меня был смертельный мигрень.
(особо.)
Ну, можно ль удержаться? (Ей.) Я, сударыня, только для того отлучался, чтоб сделать новую маленькую жертву моей любви. Вот склаваж. Он хотя не достоин украшать прелестную вашу грудь, но мое усердие достойно того, чтобы его вам поднести.
Граф, ты заставляешь меня краснеться. Но я люблю тебя, принимаю твой подарок... Но что же твой раздел?
Сегодни обнадежили меня получить копию с указа на мою часть. Итак, сударыня, по получении его вы согласитесь, наконец, чтоб нам сделать из себя пару?
По дозволению моей родни, я буду вся в твоей воле. Но пожалуй ко мне в комнату. Куда как пристало тебе быть в прихожей челобитчиком!
Я похож на него, сударыня! Но пойдемте.
Пожалуй ты, я в минуту за тобой буду: мне надобно только одно слово сказать Дарье, и то касающееся до тебя.
Так я вас оставлю и не хочу быть до времени обладателем ваших тайн.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Старайся же ты помириться лучше до времени с Андреем. Ты не знаешь, что нынешние ветреницы слушают более своих егерей, нежели матерей и отцов.
Но он до такого дошел дурачества, что ежели бы я осталась еще здесь в комнате, то бы он был в состоянии со мной подраться.
Нет, ничего: он тебя любит, так тебе легко с ним помириться... это же не надолго.
Ты-таки и будешь за ним. Этим высоким умам стоит только показать золото, так они ради взять за себя замуж..,
О, так мне наверное быть за ним!
Однако прощай: мой граф, верно, измучился зевавши.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
(одна.)
Полюбовалась бы я, глядя на себя стихотворцевою женою. Да полно, правду сказать, мои услуги и достойны от барыни такого награждения; верно, мой будущий супруг столько стихов не сделал, сколько я помогла ей мужчин обмануть; а если она когда была сама обманута, то в тех случаях меня никогда не было.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Что, бесстыдница, не совестно ли тебе теперь взглянуть на меня своими плутовскими глазами?
А что?
Ха, ха, ха! и ты вздумал приревновать меня к стихотворцу!
Да, кажется, есть хорошие причины! Что же еще надобно было для удостоверения в твоей неверности?
Так знай же, простак, что он сам в меня до смерти влюблен и вздумал изъясниться в своей страсти, а я над ним только шутила. Неужели ты думаешь, что я променяю егеря на стихотворца?
Нет, конечно, ты не такого худого вкусу... Так, вподлинно, моя красавица, ты мне верна?
И, конечно!
Ну, не глуп ли же я был, что столько рассердился? Ха, ха, ха! Всели чорт мысли в голову приревновать к стихотворцу!