ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Вот, сударыня, достойные вас стихи!
Вы меня ужасно одолжили! Будьте уверены, что как скоро приедет граф, я ему о вас скажу. Но прочтите мне ваши стихи.
Извольте выслушать.
Прекрасно, сударь, а особливо последняя фраза мне кажется божественная.
Вы со мною одного мнения, ваше сиятельство!
Дожидайтесь же здесь графа; он скоро сюда приедет, и вы можете ему поднести свое сочинение. Однако ж, не пропустите случая для того, что он сегодня на мне женится, а завтра мы едем из города.
Я сегодня подам.
Между тем, позвольте спросить вас: для чего вы не берете за себя Дарью? Разве не знаете, что она мною любима; а как скоро мною, так и графом. Вы не знаете, от какого счастия вы отказываетесь! Вы вить сударь, стихотворец, следовательно, знаете, что в любви все равны.
Так, сударыня, это было во дни золотого века: тогда соединялись сердца по любви.
А нынче по корысти, — не все ли то равно? Верьте, что вы этою женою много выиграете.
Да что я могу выиграть женою, сударыня?
То, что многие ныне женами выигрывают. Вглядитесь хорошенько в нынешний свет: вы более увидите, нежели я вам рассказать могу; к сему же, я вас прошу сделать мне удовольствие...
Изрядное удовольствие — сделать человека рогоносцем! Но что делать, должно на все согласиться. (Ей.) Если вам только угодно, я на все соглашаюсь.
Вы одолжите меня и графа. Но, пожалуйте, подождите: я думаю, граф скоро будет, а я к вам вышлю вашу невесту.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
(один.)
Чорт догадай надоумить проклятую девку в меня влюбиться! Ну, что ты будешь делать! Теперь не знаю, как и быть; просят сделать одолжение — жениться для других, а самому быть титулярным мужем! Нет, государи, мои, мне только бы с графа что-нибудь сорвать за книгу, а там я вам дам знать, каково стихотворца принуждать жениться на служанке!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
О чем ты размышляешь, свет мой? Я думаю, у тебя в голове всегда больше новостей, нежели в целом городе; однако ж это нет ничего: я помаленьку приучу тебя не думать.
Как! да для чего?
Для того, что мне задумчивый муж всегда кажется хуже веселого любовника.
Да знаешь ли, что мы мыслию от скотов отличаемся...
Этого еще мало: надобно на людей походить. Ты погляди на нонешних молодых господчиков: кто из них когда думает? Они этого стыдятся, но всегда веселы, обходительны, учтивы, ласковы — такого-то мужа из тебя хочу я сделать.
Возможно ли, чтобы я согласился быть похожим на таких вертопрахов?
О, я все беру на себя. Однако ж ты знаешь, что у тебя есть соперник. Он скоро придет сюда; старайся перед ним казаться как можно более влюбленным. Это нужно как барыне, так мне и тебе, а для чего, я после тебе скажу; но покамест он еще не бывал, мы успеем кое о чем поговорить.
Говори-тко, я послушаю.
Во-первых, Гомер родился... где бишь, вот только не помню земли... Однако поговорим лучше о другом.
Изволь. Например: расскажи мне, кто у вас выдумал дурачество сочинять и вселил его всем в голову, от которого ежечасно умножается число печатных книг?
Это... это... коли хочешь, я посмотрю в своих ученых записках. Знаешь ли, Дарья, какая у меня прекрасная библиотека?
Право? я рада: она на первый случай, после нашей свадьбы, будет нам служить для экономии.
Да, конечно, ты тут почерпнешь все мнения о своей должности; ты усмотришь там советы и предписания великих мужей о добронравии, о экономии, о порядках, словом, из сей великой библиотеки ты научишься быть совершенною женою.
Я уже давно совершенна. Однако же будет ли твоей библиотеки истопли на четыре?
Уф! что ты это!..
Как что! Или ты думаешь, что я женщина без расчета? так знай, что я изо всего выгоды умею выводить: книги могут у нас быть в камине, вместо фашинника, а дрова служить будут в печах.
Как! ты хочешь сожечь мои книги? Да знаешь ли ты, что в том числе есть сочинения Платона, Аристотеля, Сенеки, Сократа и прочих.
Да на камне, что ль, они написаны?
Нет, на бумаге...
А коли нет, так стало, что они так же хорошо горят, как и другие.
Так, я чаю, такие ученые мужья только на то знаются с такими дураками, каков ты, чтобы притти в дом и напиться допьяна. Однако я тебе наперед сказываю: если ты когда, в благой час, их ко мне приведешь, так я и тебе и им глаза, выцарапаю.
Ах! что со мною будет?..
Но вот и Андрей. Смотри ж, сударь, помни, что я тебе сказала. Кажись в меня влюбленным, или ты узнаешь, какова я!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Здравствуйте, друзья мои, Дарья, господин Рифмохват! Здравствуй! Помиримся, сударь! Я, право, да́вя ошибкою с тобой дурно поступил; однако теперь уже более не сержусь, что Дарья вас, а вы ее любите.
(с насмешкою.)
Да, уже теперь поздно: дело сделано и воротить нечем: не правда ли, сударь?
Точно так, моя Венера! (Особо.) Что ей сделалось, что она так стала учтива?
(отведя его на сторону.)
Только, сударь, признаться, вы нажили преплутоватую любовницу. Берегитесь ее: она всех стихотворцев в состоянии за нос водить.
(особо.)
Он боле не ревнует, — что за чудо! (Ему особо.) Пожалуй, привороти ее к себе, коли хочешь, я тебе ее уступаю.
(особо.)
Да любит ли тебя твой новый любовник?
Любите ли вы, сударь меня? (Ему же особо.) Смотри же, берегись!
Ах, моя принцесса! и сердцем и душою! Хочешь ли тебе поклянусь, что ты одна мила мне на вольном свете.
(Андрею.)
Видишь ли, что он от любви с ума сошел. Но чем же вы, сударь, уверите, что меня любите?
(целует у ней, морщась, руку.)
Неужели ты и этому не поверишь?
(особо.)
Так, он в нее по уши влюбился! ха, ха, ха! На скромницу же он нашел!
(Андрею тихо.)
Неужели ты ее более не любишь?
(ему же тихо.)
Нет, нет; я вам охотно ее уступаю, если вам угодно.
Да возьми ее себе! что мне в вей?
Что такое?
(тихо Дарье, струся.)
Мне хочется еще испытать, любит ли он тебя, и для того я его подговариваю, чтобы он тебя к себе склонил.
Э!.. господа, что вы там говорите?
Разве ты не знаешь, что между любовников всегда есть тайность, — не правда ли, сударь? (Ему тихо.) Да целуй чаще у меня руки!
Так, мой ангел... (Особо.) Чтоб чорт взял этот дом, с тобой, с твоей барыней, с графом и его слугою, словом, со всем, выключая меня и моего сочинения!
Что за дьявольщина! и любит и нет; мне совсем, в голову не лезет. (Ему.) Да любите ли вы ее?
(ему тихо.)
Ах, нет! то-то и досадно.
(Андрею тихо.)
Погляди, пожалуй, как любовь-то его коверкает. (Рифмохвату.) Но будете ли, сударь, вы мне верны? Я право, боюсь, чтоб у вас и в любви так же, как в мыслях, много новостей не было.
Ах, нет! я тебе божусь всем, что свято, что я тебя одну люблю и любить буду. (Андрею тихо.) Отвяжи ты ее, пожалуйста, от меня и надоумь, чтоб она тебя любила. Я божусь, что я тебе похвальную оду в 52 фразы напишу. (Дарье особо.) На колени, что ль, стать для уверения?
(тихо.)
Хорошо.
(ей, став на колени.)
Вот тебе клятва, которую ничто не нарушит. (Особо.) Я бы желал лучше быть чорт знает где, нежели на коленях стоять перед сею бесстыдницею!
Нет мочи ни слушать, ни смотреть! (Особо Дарье.) Да ты, видно, сама его любишь, плутовка!
Ну, кстати ль! Коли хочешь, я тебе это тотчас докажу. — Послушайте, сударь, я не могу вас любить и признаюсь чистосердечно, что люблю Андрея.
(встав.)
Ну, так я... (Увидя, что Дарья тихо ему грозит, особо.) Опять на колени! (Громко.) О небо, что я слышу! возможно ли? вы меня не любите! я пойду зарежусь! (Порывается встать, Дарья его удерживает.)
Ах, постойте, сударь.
(особо.)
Нет, право, зарезался бы, только от досады, а не от любви. (Дарье тихо.) Дарья, я, право, упаду, нет мочи более.
(ему вслух.)
Встаньте, сударь, вы мне жалки.
(особо.)
Да я и сам чуть не плачу. (Тихо Андрею.) Сделай милость, доканчивай поскорее; ты уже, ни слова не говоря, ее пленил. Вымолви хотя одно, так, верно, она вся твоя будет.
Ну, потерял терпение! (Схватя Рифмохвата за ворот, а Дарью за рукав.) Послушайте, господа, сказывайте всю правду, или я вас друг о друга, как глиняные горшки, переколочу!
Ах, Андрей! что тебе сделалось?
(особо.)
О господи! вытащи ты меня отселе. (Дарье тихо.) Дарья, я все скажу.
(грозно.)
Сказывай, сударь, если не боишься всего, что я сделать в состоянии.
Послушайте ж, без притворства! Дарья, зачинай ты. Скажи мне вслух всю правду, любишь ли ты его?
(вполголоса.)
Вить ты знаешь, ей-ей не люблю.
А ты, сударь, любишь ли ее? сказывай.
Ах! конечно, люблю. (Ему тихо.) Божусь тебе, что так ее ненавижу, как мегеру.
Да чорт тебя знает, может быть, и та была твоя любовница; однако ж нет сил, пришло караул кричать.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Андрей, что ты делаешь?
Да вот, ваше сиятельство, бьюсь с полчаса и не добьюсь толку.
Поступать таким образом с стихотворцем, — это казни достойно.
У меня терпения более нет, сударыня!
И у меня также.
С позволения сказать, и у меня также, ваше сиятельство!
Оставьте, пожалуйте, ваши ссоры, они все искоренятся. Андрей, скоро ли хотел быть граф?
Он за мною ж хотел приехать в превеликолепном экипаже, чтобы ехать к венцу с вами, — и для того послал меня вас о том уведомить.
Поди ж вниз, и как скоро его увидишь, уведомь меня и надейся, что как скоро я за графа выйду, Дарья будет за тобою.
Я согласна.
(особо.)
Дарья, право, за весь свет замуж в состоянии итти.
Слушаю, сударыня! (Особо.) Чорт знает, как разжевать это дело!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Граф уже едет, и я готовлюсь к венцу. Ты не поверишь, Дарья, как меня смущает мое новое состояние!
И, сударыня, обо всем можно после подумать, теперь должно радоваться!
Ежели позволите мне, сударыня, я на этот случай сделаю эпическую поэму в 24-х песнях и посвящу ее вашему сиятельству. Я опишу верность, любовь, желания, скуку в разлучении, ваши добродетели, приступы к вам других любовников, коим вы отказывали.
Вы прекрасно сделаете, сударь, а граф вам щедро заплатит за труд. Что же до меня, то, признаться, я бы хотела за собою видеть на бумаге толь похвальные дела.
Не сокровище ли у меня муженек, сударыня?
О! Дарья, вить ты и сама девушка знатного дому.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Граф едет на колеснице, сударыня!
(оторопев.)
Позвольте ж мне, ваше сиятельство, поднести мне ему свои книги.
Очень хорошо.
Она у меня, но я ее тотчас принесу, только, сударь, сдержи свое слово.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Итак, сударыня, уже все сделано; указ о разделе получен, и я заехал за вами, чтоб ехать к венцу.
И теперь же? Как ты нетерпелив, граф!
Прекрасно! но не знак ли это моей любви, сударыня? Верите ли, что я от нетерпеливости и от любви к вам не знаю, жив ли я, или мертв.
Так уверь же себя, что ты не умер! Посмотри, как ты прекрасно одет, вот главное доказательство, что ты жив.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
(вбегая и подавая Рифмохвату тетрадь.)
Поскорей же, сударь!
(струся.)
Он вить граф, Дарья?
Да, да, да! Не опоздай: видишь ли, они идут.
Мне было хотелось посмотреть письмо.
Поедем, сударыня!
Слышишь ли?
Я уж совсем готова; поедем, граф!
Не лучше ли до завтра? теперь точно некогда.
Поди ж, сударь, или оставайся здесь. Я бог знает что в состоянии с тобою сделать!
Ах! не еще ли больше влюбиться? (Бежит и подает графу письмо, потом тетрадь.)
(осматривая его с головы до ног.)
Что это за человек, сударыня?
Это один стихотворец, который тебе подносит книгу своего сочинения.
А! благодарен, сударь! Побывайте завтра ко мне.
Восхититесь хоть одним явлением, ваше сиятельство!
Ба! да он изъясняется очень отборными словами, и я божусь, что в его книге есть много любопытства. (Развертывая книгу, особо отходя, читает.) Книга руки Новомодовой... ба! счет моим обожателям и получаемым с них подаркам. О небо! что я вижу — так это ее рука!
Примечайте, сударыня, что главное дарование и должность автора состоит в том, чтобы возбудить страсти, и смотрите, как я успел в своем намерении! Его сиятельство лишь начал читать, так тотчас страсть гнева в нем подействовала; и я бьюсь об заклад, что он к концу страницы, не стерпя движения своих страстей, закричит.
Какое множество имеет любовников... непонятное дело!
Верю, и книга прекрасна. Но позвольте мне еще прочесть несколько: откупщику Толстобрюхову в четверг к ужину; капитану Размотаеву в первом часу пополудни; купцу
Скопидомову во втором; секретарю Тихокрадову в третьем... Попался было я в хорошее обязательство! (Продолжает тихо.)
Как страсти в нем умножаются, и какая это прелестная картина! Верите ли вы, сударыня, что я сам на себя не нарадуюсь!
Да всякий ли из вас может возбуждать страсти?
О, о! сударыня, такое дарование очень редко дается, и его с превеличайшим трудом достигают.
Неверная, так-то ты меня любишь!
Прекрасно! Граф, я уже угадала, что книга хороша.
И ты еще смеешь шутить! А ты, бездельник, сказывай, что ты за человек?
Ваше сиятельство, я... я... (Особо.) Ах, как много я возбудил, что и сам не рад!
Я... я... да не угодно ли прочесть вашему сиятельству, у меня есть также стишки для успокоения страстей.
Что за бестолковщина!
(увидя свою книгу.)
Ах! Дарья, поддержи меня!
Вот те раз, какой я автор! Право, я было и не думал о себе так много!
Ищи ж, моя красавица, обманывать других, а я слуга покорный: только, пожалуй, покрепче держи свою записную книгу. Поедем, Андрей!
Поедем, ваше сиятельство! (Дарье.) Кстати, и я отказываюсь от тебя, моя голубушка, для того, что я приучил своих собак травить оленей, а с тобою сам боюсь сделаться оленем. Женись на ней, господин стихотворец! Если ты всякому гостю здесь будешь стихи подносить, так, право, без хлеба не останешься. (Уходит.)
Тьфу к чорту! да ин что ж такое сделалось, Дарья?
А то, что я тебе, вместо твоей книги, дала барынину записную книгу о любовниках, а ты ее и поднес графу!
Та, та, та, та!.. понимаю... так будто в нем страсти-то и не от меня действовали?
Ах! Дарья, ты ужасно как мне досадила! Возможно ли чем загладить твою ошибку? Подай мне шоколаду, а я пойду в свою комнату.
Слушаю, сударыня!
Пойдем же. Да отдай мою книгу, а там и прощай, моя голубушка; мне здесь делать более нечего; пойду и на всех на вас буду писать сатиры; пойду и возьму на кухне свое сочинение и лучше поднесу его первому встретившемуся мне человеку, нежели вам.
Э, э, господин стихотворец! а вить ты хотел на мне жениться и клялся совестью и добродетелью.
Пустое, голубушка, вить я не Аполлоном клялся!