ПРОКАЗНИКИ
Комедия в пяти действиях
Рифмокрад. | |
Таратора, | жена его. |
Прията, | дочь их. |
Азбукин. | |
Милон, | племянник его. |
Княжна Тройкина, | сестра Азбукина. |
Ланцетин, | доктор. |
Тянислов. | |
Плутана, | служанка Прияты. |
парикмахер Тараторы. |
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Ваша голова, боярыня, беспрестанно вертится.
Ст!.. (Пишет.) Предмет моей души и лекарь чувств и духа... духа!.. Ванька! какой бы сыскать стих к слову Духа?
Чтоб у этого проклятого лекаря отрезать оба уха! Он причиною тому, что вашу голову поймать не можно.
И ты еще, мошенник, смеешь мне указывать! Да знаешь ли ты, что я дух из тебя вымучу палками? Твое дело, бездельник, чесать мне голову!
Да чем же я виноват? Вы так ворочаетесь, что мне и за волосы схватить вас нельзя.
Ну, перестань же. Разве ты позабыл, что мне сегодня надобно скорей обыкновенного, часу к двенадцатому убраться, для того, что у меня уже будет свадьба моей дочери с Милоном... (Смотря в бумагу.) Почти все... однако еще не все его достоинства описаны. Ванька, не знаешь ли ты каких-нибудь дарований в нашем лекаре Ланцетине?
Каких дарований?
Ну, где мне его так знать, как вам, боярыня; мое дело холопское: я в нем ничего хорошего не вижу.
Как, бездельник! да разве не для того он сюда вхож, чтоб вас лечить? неблагодарные канальи! и разве не лечит он вас?.. В нем нет ничего хорошего!
Ну, ведь не что говорить, боярыня: да он только лечил Петруху покойника да покойницу Дарью, а за нас еще, слава богу, ни за кого не принимался.
Да его ль вина, бестия, что вы все здесь ходите, как слоны, и ни одного из вас чорт не придавит?.. Чеши же, говорю!
Вот уже почти и совсем.
(дописывая.)
Я окончала!.. Как я рада! Элегия эта беспримерна... Ах, дорогой Ланцетин, в ней-то ты увидишь мои чувства! (Наклоняется, рассматривает стихи и подталкивает Ивану.)
Ну! все пошло к чорту, боярыня.
Так, плут! в счастливую минуту сделал ты со мной свое дурачество; я бы дала тебе себя знать!.. Ну! что ж ты будешь делать с моею головою?
Да разве снова переделать, боярыня?.. а то ни к чорту не годится... я заложу ее в бумажки.
Поскорее ж! Я ведь тебе сказывала, что здесь свадьба, да и лекарь именинник.
Смотри-тко, сколько у нас праздников столкнулось! Уж я постараюсь, чтоб ваша-то голова хоть для них была лучше.
Как я рада, что все дописала!.. Постой же, я встану и возьму в бюро белой бумаги: надобно заставить это набело переписать... весь город будет восхищаться! (Уходит и берет в стоящем у стены письменном столике бумагу, потом возвращается.)
Так! лист, кажется, весь исписан; (дерет) всю голову уверчу.
(садясь перед зеркалом.)
Стихи такие, что ни мужу не написать; однако дам их ему прочесть: что-то он скажет? Где ж они? (Вырывается у Ивана из рук и ищет своих стихов, бегая по всему театру.)
(бросая гребенку.)
Дьявол тебя побери! это чорт, не женщина! Ну где одному парикмахеру с нею возиться! Надобно их десять, чтобы ее держать!
Ванька! да не видал ли ты моих стихов, что я написала?
(показывая изодранные бумажки.)
Да вот они, садитесь поскорее, сударыня: ведь уже обед на дворе.
Что? где они, плут?
Да вот, я вам говорю! за что тут браниться? Из вашей же головы, да на вашу же голову и пойдет. Ведь вы сказали, что все написано.
Ну, что ты со мною, бездельник, сделал! Но я дам тебе знать, как должно почитать меня!
Помилуйте, боярыня! — да я вам десть белой бумаги принесу; а мараной-то хоть стопу у мастера выпрошу, и, верно, еще чернее вашей измарана будет.
(хочет его бить.)
Вот я тебя, мошенник!
(говорит всегда протяжно.)
Все ли в добром здоровье, государыня моя милостивая? Иван, здорово!
Помогите мне, господин Тянислов, управиться с этою бестиею; часа два прыгаю вкруг него и не достану до его плутовской рожи!
Только одну строфу переделаю, сударыня! (Подходит к столику, берет перо и думает.)
(Ивану.)
Я тебе говорю, мошенник; дай мне свою плутовскую рожу!
Да помилуйте, боярыня!..
Зажми рот, негодница!
Да что же... итак ладно! боп фopбoн!.. 1 послушайте-ка, благодетельница.
Эх, подите к чорту, сударь!.. разве не видите, что мне недосуг? (Ивану.) Вон, бездельник! Я тебе покажу себя, увидишь ты, какова я!
(особо.)
Эдакая новина! уж ты давно себя кажешь по грехам нашим.
Что ж ты ворчишь? Вон!.. Да помогите мне, сударь!
В минуту, сударыня! эта рифма не так чиста. Ну, да ведь не всем старцам в игумнах быть! уж зато по другим-то узнают, что я делал.
ЯВЛЕНЙЕ ТРЕТЬЕ
Не стыдно ли, сударь, что ты не хотел вступиться за меня против этого бездельника и забыл ласку моего мужа и мою. Ежели вперед будешь столь неблагодарен, так я тебя велю вытолкать взашей с тем, чтобы никогда на двор не впускать.
Да разве вы сердиты были?
А ты разве не видал, что я делала?
Вы с Иваном своим дрались, и я вам обоим кланялся. Да что он перед вами согрешил?
Да вы сами виноваты; вы бы делали подобно мне: с год уже как я своих стихов из кармана не выпускаю, и у меня с тех пор никто их на завивные бумажки не дерет.
Эти стихи с ума у меня нейдут... Но как быть, оставим это! Был ли же ты хотя где нибудь? нет ли вестей каких?
Был, благодетельница, премиереман, я зашел...
Оставь, пожалуй, свою дурацкую привычку, не зная по-французски, болтать и портить французские слова, да и вечно мямлить. Ну, кстати ли говорить премиереман... premiérement 2 надобно, сударь.
Да что ж делать-то, коли у меня носом-то не выходит? Мое дарование — произносить слова твердо.
Так лучше их совсем не говорить. Однако скажи: где ты был? что видел? что слышал?
Был во многих домах, слышал многое, а не видал ничего. В доме у Спознаева говорят, что ваш муж выкрадывает свои сочинения.
Ну, оставь это. Еще что?
В доме у Разумова говорят, что сочинения его все выкрадены.
Ну полно, еще что слышал?
В доме Твердомысла говорят, что он ворует свои сочинения.
Ах, батька мой, да это одно и то же; и вот уже девять лет, как ты мне всё только такие вести приносишь.
Есть и еще кое-что; да я сказать не смею.
Так, сударь, мне твоя робость уже не в первый раз досаждает. Ну, что ж такое?
Во всех сих домах согласно утверждают, что доктор Ланцетин вашему мужу, а моему благодетелю, не без ведома твоего, моей благодетельницы, рога ставит.
Какое поношение! Что ж ты, сударь, слушая это, молчал, вытараща глаза, по твоему обыкновению?
И! нет, сударыня, я смотрел, от скуки, лекарство, присланное ко мне.
Чтоб тебе околеть и с тем, кто его выдумал. Ты сущий оригинал, сударь!
Так, благодетельница моя, я всем генерал; но не я виноват...
Поди вон, ты недостоин моего знакомства! За приятелей своих не так вступаются: ты бы должен был сказать, что этот лекарь знаком со мною для моих частых припадков, а особливо лечит моих маленьких детей; ты бы должен был сказать, что они, по милости его, еще здоровы и что без него этих маленьких ребяточек, может быть, на свете бы не было.
А я было расположился сегодни у вас за обедом прочитать одну тетрадь из моих прозаических сочинений; однако прощайте, я где-нибудь да прочту ее.
(особо.)
Есть случай посмеяться! (Вслух.) Воротитесь, сударь! Но изведал ли ты хотя о состоянии Азбукина и племянника его, Милона? Ведь это не шутка: я за последнего свою дочь отдаю; может ли он что-нибудь...
Как не может, сударыня! он еще молод, дядя его, Азбукин, богат и со многими знатными в дружбе; да, говорят, в такой сильной, что знатные ни у кого не хотят занимать денег, кроме его.
О, так он много может! Пойду же и оденусь. Как я люблю одеваться на свадьбе, а особливо на своей. Ах! это удовольствие я только один раз в жизни имела.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
(один.)
Чудно, подумаешь, как людские-то намерения не удаются! Она хочет выдать дочь свою за Милона, а выдаст за меня; это верно. Однако как бы это сделать — подумаем — бон, вот и доктор. Он все может; посоветую с ним.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Viens, мой ami! 3 помоги мне!
Я никому в свете помогать не стану; и пусть всякий умирает сам, как хочет: я пальцем ни до кого не дотронусь.
Ты сердит, так возьми оду да прочти: она, конечно, тебя упокоит.
Я? я больше делал: я прочел свои примечания, как должно лекарю оберегать себя во время прилипчивых болезней; но и то все меня не успокоило.
Да что ж тебя рассердило?
Неблагодарность людей. Знай, друг мой, что под моим смотрением более людей умерло, нежели сколько ты написал стихов. Я прошу себе награждения, и мне его не дают.
Неужели не имеешь ты благодетелей, знатных людей? Поднеси им по оде, — это лучший способ.
То ли я делал! Я имел в знакомстве очень знатных людей; я предписал им рецепты, посадил их на диеты; они все перемерли, — и я остался без покровителей.
Да! это подлинно худо, что все твои благодетели покойники; такой благодетель и канцеляристского чина не выходит: это такая истина... Однако, друг мой, оставим людей, пусть все умирают без лекарей и не читая моих стихов: это невежество! Помоги мне: я хочу жениться на Прияте и сделать на этот случай стихи.
Что ж тебе надобно? рецепт или кровь пустить?
Совсем нет. Мне надобно, чтоб ты уговорил к тому ее мать, а мою благодетельницу Таратору.
Это самая трудная операция. Ты знаешь, что она дала слово Милону и его дяде; второе, ждут от этого брака великих выгод; а третье, свадьба назначена сегодня, — и тебе осталось мало времени.
Богатель! 4 ты можешь все своим убеждением; ты знаешь, как ты здесь важен, как Палладина статуя в Трое: здесь нет тебе врагов.
Когда бы все, мой друг, слушались моих рецептов и принимали бы мои лекарства, то, конечно бы у меня мало неприятелей осталось.
О, ты великий человек! Уломай лишь только Таратору, а муж-то ее все сделает, чего ей захочется.
Хорошо я помогу тебе жениться. Да знаешь ли, что я сам имею к тому важную причину?
Какую?
Ты знаешь, что я делаю стихи, и очень не худые. Дядя Милонов, Азбукин, занемог, и я ему вместо рецепта привязал к пузырьку эпитафию ошибкою, за что он на меня рассердился. Недавно занемог его сродник, богатый человек; меня туда позвали, а проклятый Азбукин, встретясь со мной там, сделал то, что вместо меня приняли другого лекаря, а больной-то ведь умер же!
Ну, не все ли бы равно! Ты хорошо сделаешь, если, услужа мне, отомстишь тем его племяннику. Поди ж уговори Таратору.
Иду. Правда, мне это будет стоить одного рецепта, но для тебя я и себя не пожалею.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Это Азбукин, дядя Милонов! Постараюсь отвратить его от благодетеля моего, Рифмокрада.
Здорово, мой друг! Не человек ли ты здешнего дома?
Кто? я человек? Вы очень ошибаетесь!
Извини меня, мой друг; я было по лицу твоему заключил.
Мой вид и мой разум не доказывают того, что вы обо мне говорите.
А я, право, думал, что ты человек. Прости же меня, мой друг, я вижу, что мы с тобою одинаковы: ты, конечно, друг в здешнем доме?
Да, я знаком Рифмокраду и его жене; а вам их же знать надобно?
Да, я их ищу; но как еще не знаю, то, пожалуй, покажи мне их, чтоб я, ошибкою, на других не набрел.
Вы можете узнать его по голове: она у него очень не гладко причесана.
Да, сударь, у него очень не гладка голова, для того что он всегда занят.
Спасибо, мой друг! Но как мне нужда спросить тебя, так надобно тебе во всем признаться. Мой племянник берет его дочь; мне говорили многие, что это свойство для нас выгодно, так скажи, пожалуй, каков господин Рифмокрад? Я слышал, он ужасно много пишет.
Невежи ему удивляются, но я могу доказать, что у него ничего собственного нет, а все краденое.
Вот те раз! Как же племянник писал ко мне в деревню, — очень честный человек!
Да, сударь, его таким почитают.
Однако ж у нас, в деревнях, честные дворяне не крадут, друг мой! Но правду ль ты говоришь? Каким образом?
Как, сударь! Я вам докажу, что он обокрал Волтера, Расина, Кребильона, Метастазея, Мольера, Реньярда...
Смотри, пожалуй, эдакий зверь! Может быть, эти бедные люди от него по миру пошли. Благодарен, мой друг что ты глаза мне открыл. А все-таки, прошу извинить — мне что-то невероятно.
Хотя он мне и знаком, но я в сию минуту вам это докажу, подождите меня.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
(один.)
Хорошо, племянничек, ты со мною спроказил! я бы ввек не въезжал в город, а ты на старости меня заманил, обнадежа, что я рад буду, породнившись с Рифмокрадом. А я лишь приехал, то и вижу совсем не то: чешется рогато; ведь это, я чай, ему денег стоит; он же и вор. Нет, мой друг, не думай, чтоб я сделал себе стыд таким родством!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Что это, мой отец?
Это книги, в которых напечатано то, что он украл.
Как! да неужели это есть и в печати?
Как, сударь, в печати! Послушайте только: знаете ли вы Беренису?
Нет, мой друг! прозванье это, кажется, не русское; а я с немцами не знаком.
Заиру?
И не слыхивал.
И этого не знаю. Да, конечно, они не проезжали мимо моих вотчин?
И! нет, сударь; они жили за несколько тысяч лет до нынешнего времени.
О! так нет, мой друг: знакомые все гораздо моложе.
Ну, да нет, ничего. Я буду вам читать наперед по-французски и по-италиански, что он украл.
Так он не на шутку вор? Смотри, пожалуй, уж и во Франции это напечатано! Да он публичный вор, братец ты мой, а я совсем этого и не думал!.. И часто он в этом упражняется?
Всякий день.
К чему у него охота? что он по большей части крадет?
Самая малая картина, ежели она ему понадобится и понравится, то будьте уверены, что он и ее выкрадет.
То бы он у меня этим не поживился; я до картин не слишком охоч. Еще не крадет ли он чего?
Эдакий пакостник! да он бы эдак у меня псалтырь украл, а у меня псалтырь-то дедушкина!
Впрочем, он человек честный. Я рекомендую его вам, и теперь же пойду сказать, что вы здесь.
Благодарствую! Только скажи, пожалуй, ему, что я человек бедный и что у меня в карманах ничего нет.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
(один.)
Он человек честный, а вор преестественный! Это такая чертовщина, которой в деревнях нет и которая мне в голову не лезет. Однако не думай он быть мне сватом!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Получа от вас, дядюшка, позволение жениться на Прияте...
На дочери Рифмокрада? Пустяки! ты никогда ее не получишь!
Что вы мне сказываете? как?
Для того, что отец ее вор.
Опомнитесь, какие названия даете вы ему!
А чего мне трусить? Он вор приличоный. На, читай: по-французски и по-италиански напечатано, что он вор.
Вы, конечно, не в ту сторону приняли сказанные вам слова.
Нет, в ту: мне по-русски сказано. Да и можно ли спорить, когда есть на то письменные доказательства? Да вот и имена, кого он обокрал — Волтера, Расина...
И тем не менее виноват: в воровстве подражать никогда не надобно.
Вы и меня не понимаете...
моей экономии, а у нас давнишняя пословица: от домашнего вора не убережешься.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
(один.)
Какой несносный удар! Жестокая судьба! Ждал ли я этого, когда уже совсем надеялся! Ты полагаешь мне препятствие, но нет, ничто не разлучит меня с Приятою!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Что сделалось твоему дядюшке, Милон? Он опрометью побежал с лестницы и не хотел взглянуть на меня: не сердит ли он?
Ах, Прията!
Так, дядюшка не хочет, чтоб ты была моей; но я уверяю тебя небом и нашею любовью, что я соглашусь скорее потерять свою жизнь, нежели твою руку.
Нет, Милон, я не хочу, чтоб ты его огорчил, и соглашусь лучше быть сама несчастлива, нежели навести на тебя его гнев. Вспомни, что ты у него под опекою и что ты его наследник.
Нет, чего бы то ни стоило, я докажу ему его несправедливость, и сама любовь поможет мне изъяснить истину.
Когда ты принес мне несчастливую весть, так и я тебе объявлю не слишком счастливую.
Как!.. Все вооружается против моей любви!
Теперь я была в своей комнате. Матушка, думая, что меня тут нет, была возле сей комнаты с Ланцетиным; он ей представлял в женихи мне Тянислова, этого скучного педанта, которого я, да и сама она терпеть не может, и который в здешнем доме служит всем игрушкою.
Матушка хотя и долго не соглашалась, но, наконец, обещала Ланцетину это сделать; а если она этого захочет, то, конечно, батюшка за меня не вступится: он, кажется, полагает всю свою славу в том, чтоб ей повиноваться.
Со всех сторон препятства! Но неужели, любезная Прията, любовь слабее происков?.. Она, конечно, нам поможет. Послушай, я жду сюда Плутану, ту девушку, которую моя двоюродная сестра обещала прислать тебе в горничные. Она тотчас будет. Это — очень хитрая девка, и, может быть, ее плутовство более нам поможет, нежели наше чистосердечие некстати. Вот и она!
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Я, сударь, прислана от вашей сестрицы.
Знаю, зачем. Но, ах, Плутана, мне уже не должно льститься получить Прияту!
Я после тебе скажу. Но обещай нам помочь, ежели можешь, своею хитростию.
О сударь! все мои дарования вам на услугу. Мы посмотрим, за что взяться надобно. Если за ученость, то я, дочь школьного учителя, была сама ученицей, а потом и учительницей, и знаю столько наук, сколько нужно, чтобы показать себя ученым невежею. Если нужна ветреность, так и за тем не станет. Я ездила с вашею сестрицею по разным землям: по немецкой, по аглинской и три месяца была во французской. Я могу от одного обыкновения говорить так много по-французски, что и лучший бы из нонишних щеголей мог позавидовать моему знанию. Если нужна мораль, так и за тем не станет: я читала столько романов, что могу без затруднения представить Анжелику.
Все сии знания будут нам полезны, если ты употребишь их с пользою.
И ты можешь надеяться, что не останешься без награждения.
Я не так корыстолюбива, как тщеславна, сударыня; и, верьте, бывши небогатая девка, я бы сама была в состоянии потерять, что у меня ни есть дорогого, лишь бы поставить на свой лад.
Эта ревность много обещает хорошего. Пойдем же отсель, чтобы тебя здесь не видали.
Как, сударь! да я было нарочно пришла показать себя.
А я в голове имею такое чудное предприятие, для которого нужно, чтобы тебя теперь здесь не видали. Так ты можешь отвратить мое несчастие? — и верь, что будешь награждена!
Я вам верю. Что ж делать, сударь: кто больше верит, того больше и обманывают!
1 (франц.) - хорошо, очень хорошо.
2 Прежде всего (франц.)
3 (франц.)
4 Bagatelle (франц.) - пустяки! вздор!